Анатолий Радов - Артефакт Online: Разборка [СИ]
— Ну, однажды это должно было произойти, — отвечает напея. — У хорошего некроманта зона чувствительности от полувага до двух третей, в зависимости от состояния духа, а также его класса и уровня.
Пока Фло рассказывает, я смотрю на сгоревший шалаш, а когда она заканчивает, направляюсь к нему, подняв по пути посох Рагута. Минут пять разгребаю им золу и отыскиваю то, что и требовалось. Железный ящичек, слава Дору без замка. Приподнимаю посохом крышку. Нормально, ещё монет семьдесят точно.
— Дорбина, охлади-ка его «волной», — прошу гному, отойдя в сторону. — Только не сильно.
Гнома исполняет просьбу. Остуженные монеты собираем в найденный в маленьком шалаше мешочек. Итого у нас, с теми, что уже были, выходит почти двести крайн.
— И ещё в гнезде нужно посмотреть, — говорю я, и Эля смеётся.
— Про какое ты гнездо говоришь? — Дорбина тоже едва сдерживает улыбку. — Второй раз уже.
— Я когда на уступ запрыгивал, — начинаю объяснять, — Наверху горы гнездо увидел.
— И что? — спрашивает остроухая сквозь смех.
— А-то. Играриус за день до нашего прихода хорошенько поживился на большой дороге. Ты же сама слышала, Эля, что Турион рассказывал.
— Да я не прислушивалась, о чём он там тебе рассказывал. Гномы вечно чепуху несут.
Дорбина насупливается и поджимает губы.
— Турион не чепуху нёс, — продолжаю объяснение и одновременно разряжаю обстановку, — А очень полезные вещи говорил. Стожковские гномы возвращались с ярмарки, а Играриус их грабанул. Рагут приходил за деньгами и не нашёл. Мы тоже не нашли, впрочем, мы не сильно и искали. А теперь внимание, Играриус Рагута кинул, и наверняка понимал, что тот придёт разбираться, а значит, деньги лучше спрятать. Знаете, какое самое лучшее место для такого дела?
Мои соратники молча ждут моего ответа.
— То, что на самом видном месте.
— Чушь, — хмыкает Эля. — Если прятать, то нужно прятать как можно подальше от глаз.
— Ладно, не будем спорить, — я отмахиваюсь рукой. — Вы втроём возвращайтесь в Рожки, а мы с Фло сгоняем к пещере Играриуса.
Долго уговаривать не приходится. Все трое явно очень устали и хотят побыстрее вернуться в таверну, где их ждут обед, ужин и мягкие постели. Через пару минут провожаю их взглядом, и когда они скрываются среди деревьев, начинаю разглядывать посох. Точнее амулет, который к нему прикреплён.
И дураку понятно, что на амулете имеются заклинания магии огня. Интересует меня, прежде всего, «огненный дождь». Использовать я его, конечно, вряд ли смогу. Мне бы с обычным «шаром» разобраться. Но, как говорится — в хозяйстве не помешает.
— Фло, у меня есть идея, — говорю, пытаясь отодрать амулет от посоха. И на чём он только держится? — Я её уже давно придумал, но технически воможность реализации только теперь появилась. Ты же своих… ну, таких же как ты, видишь?
— Ты имеешь в виду дриад?
— Ну, что-то вроде этого. Я же обещал Рожковцам оставить у них духов… Да что такое, чёрт, не отдирается… а духов-то этих у меня нету. Думаю, они сильно во мне разочаруются, если я не выполню обещанное.
— Можно и дриад половить, — соглашается Фло, а я ругаюсь на земном. Амулет никак не хочет отрываться от дерева. Причём ничего такого, что может его держать, я в упор не вижу. Наверное, какое-то заклинание.
Приходится отправляться в дорогу вместе с посохом. У края поляны оборачиваюсь, чтобы ещё раз посмотреть на впечатляющую картину. Земные художники-футуристы отдыхают. Пепел от шалаша, дохлый маг, спящий гном, джайн, который уже начал таять, словно снеговик под лучами солнца… Красота, пером не описать.
Первую дриаду вылавливаем через полтора часа пути. Получается настоящая охота, только вести её приходится вслепую. Чтобы заклинание сработало, его нужно направлять в довольно узкий сектор, в котором находится предполагаемая жертва. Жертва само собой на месте не стоит, а пытается удрать. Свобода, как говорится, пуще неволи, поэтому мне приходится вдоволь набегаться меж деревьев с вытянутой вперёд рукой. Фло нацеливает меня криками правее-левее, но команда — давай! — звучит только минут через десять беготни. Я успеваю хорошенько запыхаться и с ржачем валюсь на землю. Ржу от того, что представил себя со стороны. Да уж, ещё та клоунада, наверное, была.
На восстановление энергии уходит минут двадцать. И снова рыскаем по лесу в поисках очередной жертвы. Пока добираемся до пещеры, в моём «арсенале» три лесные дриады и одно непонятное существо, которое Фло классифицирует, как духа дерева. Что это ещё за «тасманский дьявол» решаю разобраться потом. Но раз я его захомутал, значит точно — уровень не выше второго.
Уже далеко за полдень приходим к пещере. Тело Играриуса до сих пор валяется там, где он и испустил свой грешный дух. Сам дух видимо где-нибудь уже в местном аду, или его Бездна поглотила, а вот организм оказался никому не нужен. От этой ненужности он видимо и пошёл бурыми пятнами, а кое-где, в частности на лице, даже гнилые провалины уже виднеются.
Но я не похоронное бюро. Вскидываю голову и какое-то время гляжу на гнездо. Высоковато. Метров пятнадцать. Склон, конечно, не отвестный, но и не пологий, а альпинист из меня ещё тот. Хорошо, что Фло есть. Хотя, и без неё народу уже хватает.
— Так, Д-один, слетай, проверь гнездо. Если есть мешочки или шкатулки — тащи сюда. Яйца не бери, если будут, — добавляю на всякий случай, и Фло смеётся.
Д-один — это дриада, которую поймали первой, остальные соответственно, Д-два и Д-три. Ну, а дух дерева я окрестил простенько, но со вкусом — ДэДэ. Насчёт бесов, тоже уже продумано всё — будут под кодовой буквой «Б». Самому мощному выделю номер пятьдесят два. Для прикола, чисто.
Через минуту вижу, как ко мне сверху приближаются два приличных размера мешочка серого цвета. Опустившись, мешочки почтительно замирают на уровне моей груди. Беру их, и присев на корточки, высыпаю содержимое, которым как и предполагалось являются монеты. Быстренько пересчитываю. Почти полторы сотни золотых и около двух сотен серебрянных.
— Ну, теперь можно развернуться, — улыбаюсь я.
— Не так уж и много, — отвечает напея. — Да и деньги, это не самое важное в жизни.
— Согласен, — я киваю, — Всего второе место после самой жизни.
Глава 37
Возвращаемся в Рожки когда солнце касается горизонта. Первым делом навещаю кузнеца. Листы уже просушены и сложены в уголке в стопку, а Грион занимается клинком Ваэрона.
— Какой? — спрашиваю, кивая на заготовку. — Второй, третий?
— Второй, сэр Дэн, Агнур, — гном вытирает пот краем фартука. — Бумагу долго сушили. Пока просохла… но зато листики белые-белые получились, прямо, как у стра… как у вас, сэр.
Он косится на посох в моей руке.
— Рагутовский, — говорю безразличным голосом. — Был. Кстати, пусть пока у тебя постоит. Завтра попробую амулет отодрать, если сам не отпадёт.
Приставив посох к стене, подхожу к столику, на котором лежит стопка бумаги. Завёрнута она в тряпку, и развернув её, начинаю разглядывать каждый лист. Беру по одному, осматриваю с обеих сторон, пробую пальцами плотность в центре и по углам, а затем сортирую в дне новые стопки. В одну брак, в другую получившиеся экземпляры. Как и предполагал, бракованных где-то с полсотни.
Скомкав их, подхожу к горну и бросаю на угли. Бумага вспыхивает и быстро сгорает, а на лице Гриона ошеломление на пару с восхищением. Видимо подобное он зрит впервые. Чтобы такое добро и вдруг в печку.
— А с бумагой что? Ещё сделали?
— Так вас-то, сэр Дэн, Агнур и не было всего-то ничего. И дня полного не минуло.
— Вот именно. День почти прошёл, а ни одного листа.
Грион отводит глаза и начинает клещами нагребать уголья на заготовку.
— А нужно делать не меньше сотни листов в день, — продолжаю я. — И это не моя прихоть. Это план, который принял и утвердил Оргонт. Лично.
— Дак, — осторожно начинает гном. — Мы ж ещё и не шибко умеем. Вот подучимся, тогда и…
— Ладно, — перебиваю его. — Передай остальным, что подучиваться будете сегодня ночью. На завтра мне нужно ещё, как минимум, пятьдесят листов. А со следующего дня не меньше установленной нормы.
— А вы? Вы будете нам помогать, сэр?
— Сами учитесь. Послезавтра мы уходим в Кильгерд. Служебные дела. Так что, привыкайте без меня.
Завернув получившиеся листы в тряпку, беру стопку под мышку и выхожу из кузницы. В теле чувствуется усталость. Навоевался и находился сегодня от души.
Мои соратники ужинают отбивной из колта, а Строин громко рассказывает им какую-то историю прямо из-за стойки. Увидев меня, он почтительно смолкает, а потом, всплеснув руками, принимается торопливо делать ещё одну порцию.
Положив на соседний столик бумагу, присоединяюсь к трапезе.
— Ну что? — спрашивает Эля. — Отобрал деньги у птички?
